Идиллия

Революция окончилась. Житье чини.
Ручейковою журчи водицей.
И пошел советский мещанин
Успокаиваться и обзаводиться.

Белые обои кари —
В крапе мух и в пленке пыли,
А на копоти и гари
Гаррей Пилей прикрепили.

Спелой дыней лампа свисла,
Светом ласковым упав.
Пахнет липким, пахнет кислым
От пеленок и супов.

Тесно править варку, стирку,
Третее дите родив.
Вот ужо сулил квартирку
В центре кооператив.

С папой «Ниву» смотрят детки,
В «Красной ниве» — нету терний.
«Это, дети, — Клара Цеткин,
Тетя эта в Коминтерне».

Впились глазки, снимки выев,
Смотрят — с час журналом вея.
Спрашивает папу Фия:
«Клара Цеткин — это фея?»

Братец Павлик фыркнул:
«Фи, как немарксична эта Фийка!
Политрук сказал же ей —
Аннулировали фей».

Самовар кипит со свистом,
Граммофон визжит романс,
Два знакомых коммуниста
Подошли на преферанс.

«Пизырь коки... черви... масти...»
Ритуал свершен сполна...
Смотрят с полочки на счастье
Три фарфоровых слона.

Обеспечен сном и кормом,
Вьет очаг семейный дым...
И доволен сам домкомом,
И домком доволен им.

Революция не кончилась. Домашнее мычанье
Покрывает приближающейся битвы гул...
В трубы в самоварные господа мещане
Встречу выдувают прущему врагу.