Стихотворение: РомансАлександр ПушкинПод вечер, осенью ненастной,
В далеких дева шла местах
И тайный плод любви несчастной
Держала в трепетных руках. Все было тихо — лес и горы,
Все спало в сумраке ночном;
Она внимательные взоры
Водила с ужасом кругом. И на невинное творенье,
Вздохнув, остановила их...
«Ты спишь, дитя, мое мученье,
Не знаешь горестей моих, Откроешь очи и, тоскуя,
Ты к груди не прильнешь моей.
Не встретишь завтра поцелуя
Несчастной матери твоей. Ее манить напрасно будешь!..
Мне вечный стыд вина моя, —
Меня навеки ты забудешь;
Но не забуду я тебя! Дадут покров тебе чужие
И скажут: «Ты для нас чужой!»
Ты спросишь: «Где мои родные?»
И не найдешь семьи родной. Несчастный! будешь грустной думой
Томиться меж других детей!
И до конца с душой угрюмой
Взирать на ласки матерей; Повсюду странник одинокий,
Всегда судьбу свою кляня,
Услышишь ты упрек жестокий...
Прости, прости тогда меня... Ты спишь — позволь себя, несчастный,
К груди прижать в последний раз.
Проступок мой, твой рок ужасный
К страданью осуждает нас. Пока лета не отогнали
Невинной радости твоей,
Спи, милый! горькие печали
Не тронут детства тихих дней!» Но вдруг за рощей осветила
Вблизи ей хижину луна...
Бледна, трепещуща, уныла,
К дверям приближилась она: Склонилась, тихо положила
Младенца на порог чужой,
Со страхом очи отвратила
И скрылась в темноте ночной. | История: Знакомый раввин, работающий в Германии рассказывал. «Еду я по
направлению от Мюнхена к Нюрнбергу. Времени полно, воскресенье. Вижу,
подъезжаем к чудному пряничному городку, утопающему в зелени.
Марципановые домики. Жители прогуливаются среди цветов. Все улыбаются. И
внутренний голос говорит мне: сойди здесь. Присядь где-нибудь на
скамейке в тенечке и слившись с этим космическим умиротворением, читай в
свое удовольствие святые книги. Потому что тут, может быть, самое
спокойное место в бушующем мире». И он берет Тору подмышку и сходит на
этом игрушечном вокзале. И читает название станции: «Дахау».
Борис Ушеренко | |
